* * *

-Так... Я надеюсь, никто из вас не подмешал ничего в мой коктейль? - спросила Светка, поднимаясь из пыли и отряхивая юбку. Песчинки, больше напоминавшие пепел, легко соскользнули с ткани, не оставив и следа.

Сергей и Антон переглянулись.

-Нет, я точно ничего. Ты ж знаешь, у меня строгие правила.

У Сереги действительно были очень строгие правила на счет наркоты — как-то пересмотрел фильмов про наркоманов, летом пару раз помогал в реабилитационном центре в глухомани. Этого было достаточно, чтобы он отказался даже покурить что-нибудь легкое.

От Антона можно было ожидать что-то подобное, но не в отношение лучших друзей.
-Галлюцинаций массовых не бывает, - изрек он.

-Может быть у меня глюки, а вы ненастоящие, - пожала плечами Светка. - Тьфу, говорю как в фильмах.

-Ну и где мы? - спросил сам у себя Сергей, оглядываясь по сторонам.

Унылый пейзаж. Непонятно, где заканчивается пепельная земля и начинается такое же серое небо. Несколько скривленных деревцев с остатками сухих листьев дополняли эту картину. И ничего больше.

-Предлагаю для начала понять, что произошло, - предложил Антон. - Кто что помнит?

Светка поморщилась, запустив пальцы в взлохмаченную русую шевелюру и поскребла ногтями макушку: привычка, от которой никак не могла отделаться. Правда, друзья находили ее «милой».

-Мы гуляли.

-Да, в «Струкачах», - подтвердил Сергей.

-Вечером, - дополнил Антон.

-Была пятница. А значит, гуляли вы с пивом, я с сидром.

-Если с пивом, значит были «На дне»...

Восстановив в памяти общими усилиями географию, перешли к следующему этапу — предшествующим разговорам и действиям. Воспоминания «накрыли» их одновременно.

-Твою ж ма-а-ать, - провыла Светка — что-то словно ударило под ребра, скрутило, заставило упасть на колени.

Антон остался стоять, сжимая руки в кулаки. Сергей просто сел на землю, скрестив ноги и обхватив руками голову.

Все трое помнили одно и то же: машина выехала на тротуар, ослепила фарами, глухо ударила, отбросив двоих в сторону, а третьего, протащив по асфальту, впечатала в чугунное ограждение.

-Значит, это «тот свет», - Антон пытался размышлять спокойно. Рыдания девушки и ее протяжное «мама» заставили дергаться губы, но он все-таки держался. - Свет, все нормально. Все будет хорошо. Мы тут, в сознании, в здравом уме. Что-нибудь придумаем, да. Серег, успокой ее. Я пока огляжусь тут... Серег!

Серега вышел из ступора и, обняв за плечи подругу, пытался утешить.

Прошло достаточно времени, чтобы Светлана устала рыдать, а Сергей от уговоров и успокаиваний перешел к более жесткому разговору на тему «Хватит тут сопли-слюни размазывать, давай думать».

-Раскопками занимаешься? Надо было тебе в археологи идти, - неуклюже пошутила Светка. Хоть она и дала слабину, но для девчонки быстро успокоилась.

-Не понимаю. На землю точно не похоже — структура однородная, - размышлял вслух Антон, растирая в ладони почву.

-Мертвое, - сказал Сергей, рассматривая ветку, отломленную от ближайшего дерева.

Неизвестно, сколько они блуждали по этой пустыне — время уже не имело значения. Отмерять дни не получалось, потому что всегда было то ли хмурое утро, то ли не менее хмурый вечер. Не хотелось ни есть, ни пить, ни спать, ни стоять на одном месте. Что-то заставляло их все время куда-то идти, пусть и бесцельно. Иногда они приободрялись и начинали петь песни, играли в города, либо останавливались и чертили сухими ветками крестики-нолики. Пробовали играть в шахматы, но оказалось весьма сложно стирать фигуры с одних клеток, чтобы «переставить» на другие, не говоря уж о путанице с цветами. Хотели, правда, смастерить что-нибудь из веток, но получалась полная ерунда.

Большую же часть времени занимали рассуждения о том, где они и как долго тут пробудут. Сергей настаивал, что они в чистилище, Светка говорила о другом измерении, а Антон утверждал, что нет никакого чистилища, ада или рая, а есть «конечная станция» для душ и скоро они превратятся в такой же пепел, что рассыпан кругом.

* * *

-И долго тут сидеть?

Новый знакомый, представившись Кротом, пожал плечами в ответ. Прозвище как-то плохо ему соответствовало: зрение отличное, внешне совершенно не похож на неуклюжее и колбасоподобное животное - слишком худой и угловатый. Определить возраст "смерти" Крота (Сергей все еще учился принимать происходящее таким, какое оно есть и даже мыслить заставлял себя без иллюзий и самообмана) не менее сложно, чем его национальность - бледный цвет кожи, темные глаза, длинный и крючковатый нос, серые волосы... Ему могло быть и 25, и 50.

-Но ты-то давно тут? - не унимался Сергей

-Мне кажется, что вечно.

-Не повезло...

-Может, тебе повезет. Придут либо рогатые, либо крылатые, и...

-Я бы предпочел кого-нибудь менее воинственного. Будду, например.

-Ааа, Будда... Далеко до этих медитирующих идти.

-Что, Будда тоже есть? - удивилась Светлана.

-Кто верит в Будду и прочих, тот продолжает сидеть тут.

-А ты в кого веришь?

Крот опять пожал плечами.

-Наверное, во всех. Но тут же не вера требуется, а раскаяние. Как я могу раскаиваться, если уж ничего и не помню из настоящей жизни? Но у вас шанс есть.

-Шанс на что?

-Пойдемте, покажу. Тут как раз "кандидат" неподалеку.

Все это время они сидели вчетвером в самодельном шалаше из деревца с развешенными на ветках тонкими одеялами. Светлана с Антоном разыгрывали партию трофейных шахмат (хоть души и не занимали желания тела, но симпатичная внешность была для них «бальзамом» и некоторые готовы были расстаться хоть навсегда с личными вещами).

Другие чаще устраивали дома под землей - вырывали норы, сооружали подобия землянок. С деревом были проблемы и на "домик" Крота уже не раз покушались, но, по его словам, всегда получали отпор. Как эта слабая и внешне хилая душонка могла остановить, например, расположившуюся много веков назад неподалеку группу диких монголов, Сергей пока не знал, но на всякий случай подавил чуть было не вырвавшийся ироничный смешок.

Прежде им не приходилось видеть столько психов одновременно. Тут были и буйные, набрасывающиеся на проходящих, но отскакивающие от них, словно теннисные шарики от невидимой стены; и глухо стучащиеся лбом во что-нибудь твердое, а чаще просто мягко, но остервенело, тыкающиеся в пыль, и громко вопиющие о конце света... Встречались, конечно, и вроде бы психически здоровые, иногда - целые семьи.

-Дожидаются своих или умерли все вместе, - пояснил Крот.

Последние старательно обустраивали быт и создавали видимость нормальной жизни. Правда, какая тут может быть нормальная жизнь... Не было только совсем маленьких детей.

-Они еще не успели нагрешить, чтобы здесь находиться.

-А я слышал, что считается, будто ребенок уже может грешить с пяти лет. Кажется, - заметил Антон, отпиннывая от себя какого-то ненормального, бормочащего цифры.

-С семи. На исповедь их начинают в семь лет таскать. Да ерундой там, на Земле, страдают. Я как-то встречался с одним детским психологом, так он говорил, что... Ага, пришли.

Они так и не узнал, что там говорил психолог. На земле, распластавшись «звездочкой», лежал старичок, и шептал в землю что-то неразборчивое. Проплешина на макушке и клочки седых волос, голые тощие пятки, торчащие из-под какого-то рубища, вызывали жалость.

-Еще один сдвинувшийся? - поинтересовалась Светлана.

-Сейчас, сейчас... Потерпите... Я этих тварей издалека чую.

"И грянул гром!" - первое, что подумалось, когда небеса разверзлись и изломанная линия молнии вонзилась в землю в метре от головы молящегося старика, взметнув фонтан пыли. «Кандидат», казалось, вжался от страха в землю так, что чуть не ушел под нее. На месте, куда ударила молния, стоял здоровяк в сияющих доспехах поверх белоснежного платья. Конечно же, и Сергея, и Светлану, и Антона просветили на счет ангелов, но одно дело — слушать рассказы, а другое — видеть так близко собственными глазами.

Когда первый страх прошел, старик нерешительно поднял голову и встретился взглядом с ангелом, с улыбкой протягивавшим ему руку. Антона передернуло, когда старик вскочил и стал лобызать ладонь "спасителя". Другие души тянулись к облаченному в доспехи, но не могли приблизиться, чтобы хотя бы кончиками пальцев коснуться его. Зрелище стало еще более безобразным, когда начали падать на колени, умолять забрать их, кататься по земле в истерике и от бессилия. Но ангел не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Крепко взяв за руку старика, резко взмыл вверх и растворился в небе.

Троица и Крот не без труда выбрались из толпы, продолжавшей ползать по земле, облизывая следы, оставленные крылатым здоровяком.

-О-хре-неть, - выдавила из себя Светлана и брезгливо поморщилась.

-Это что! Как-то раз святоша пришел за бабкой. Та уже совсем не в своем уме была, креститься начала, прятаться. А ангел за ней идет упорно, людей расшвыривает. Бабка залезла с испуга на дерево, орала "свят-свят-свят"... Он ее снимает аккуратно оттуда, а она в челюсть ему ка-а-ак двинет... Анекдот!

-Что-то какие-то не веселые у вас тут развлечения, - заметил Сергей. Никто из друзей даже не улыбнулся.

- Скоро начнешь ценить такие мелочи и радоваться хоть какому-то мелкому происшествию, - резюмировал Крот и пошел к своему дому.

* * *

Перебрав все возможные способы занять чем-то пропасть свободного времени, друзья остановились на «доставании» Крота. Тот очень быстро распалялся и пытался доказать, что устройство мира - чушь полная, что в рай попадают только психи и фанатики, в то время как действительно достойные хорошей послежизни прозябают в чистилище, либо утаскиваются "рогатыми" куда-то под землю.

Рогатые сильно походили на каких-то киношных демонов и вылезали исключительно из-под земли, хватали кого-то и утаскивали за собой. По какому принципу они разделяли людей на «психов, не подходящих для рая» и «психов, которым светит прописка в Эдеме», оставалось загадкой. На вид они все были просто психи.

-Что-то я не понимаю... Если в рай попадают только больные и фанатики, а в ад - маньяки, начерта тогда чистилище? Получается, тут самые "сливки общества". Бред какой-то. И вообще, откуда ты все знаешь?

-Поживешь тут с мое, тоже будешь много знать.

-Но смысл? - не унимался Сергей. - Зачем все это, если никто ничего не понимает?

Крот промолчал.

* * *

В конце концов, разговоры и споры тоже надоели. Жажда деятельности толкала Сергея на то, что другие называли глупостями. Например, он настойчиво и безуспешно пытался сначала дотянуться до ангела, спустившегося за очередным раскаявшимся. Потом отчаяние толкнуло его на то, чтобы попробовать пообщаться с одним из демонов. Здесь он добился больших успехов - оказалось, что до рогатого дотронуться не проблема, а не трогают их только по причине страха. Сергей обнаглел настолько, что даже попытался вырвать как-то раз вилы из рук демона. Тот, конечно же, оказался сильнее.

-Странные они.

-Кто? - спросила Светлана, когда Сергей вернулся с очередной прогулки.

-Да ангелы эти, и демоны.

-Тут вообще все странно. Я как-то по-другому представляла себе загробную жизнь.

-Они словно неживые. Я сегодня у рогатого пытался вилы отобрать, так у того даже выражение морды не изменилось - просто не отдал и все. А ангелы либо ничего не выражают, либо улыбаются, как дебилы...

-А-а-а... Да, странные... Крот, не в курсе, чего они такие ненастоящие?

-В курсе, - ответил Крот, не отрываясь от чтения какой-то новой книги. - Создать-то их создали, а душу вложить забыли. Да и зачем слугам господним душа? Главное, чтобы работу свою выполняли.

-Неправильно это.

-Почему?

-Потому что... они ж как компьютеры. Не должны компьютеры определять, как жить или не жить человеку!

-Ишь, какой ты буйный, - усмехнулся Крот, закрывая книгу. - Ну раз не должно так быть, давай, меняй все. Свергни правителя, установи свои правила. Как там было... "Мы наш, мы новый мир построим!" Ре-во-лю-ци-о-нер ты наш.

* * *

Запомнились слова Крота. А уж "Интернационал" так вообще теперь из головы не выходил. Хорошо, что местные подсказали, где найти коммунистов...

Те жили отдельно. К ним никто и не торопился примыкать, а даже как-то сторонились. С одной стороны, демоны их не трогали совсем, а с другой — еще ни один коммунист в рай не попал. У этих ребят была на удивление жесткая дисциплина. Они даже ввели собственное "локальное" время, чтобы можно было расписать "день" по часам. Не стали придумывать что-то особенное, а просто назначили "часовщиков" - несколько человек поочередно считали в уме и "куковали" каждый час. Наплевав на всю трагичность ситуации, были, наверное, самыми жизнерадостными и, если можно так сказать про мертвых, полны жизни. "Утром" - «политчас»: несколько "журналистов" отыскивали "новичков" в чистилище и выжимали из них информацию о том, что происходит в мире. После этого - публичные чтения "полезной" литературы. Затем - два часа свободного времени. После - дискуссии над парой томиков собраний сочинений В.И.Ленина. Хоть, кажется, они уже знали наизусть тексты Вождя народов, и уже обсудили все, что можно, но традиции не изменяли. Не обходили стороной и физическую подготовку - полтора часа изучения новых приемов и отработка старых... Сергей понял, что не смог бы жить с ними - уж слишком часто приходилось бы ему выбирать общественные интересы, нежели личные. Главное, что ребята знали "Интернационал", а потому можно было "спать спокойно", а не пытаться вспомнить следующую строчку гимна рабочих.

Хуже всего в коммуне было то, что несмотря на очевидную мистичность происходящего, они продолжали упорно отрицать существование бога. Ангелы - и не ангелы вовсе, а "буржуи", вытягивающие из людей остатки разума. Демоны - так это просто люди страшные. Почему страшные? Так ведь еще в Первой мировой химическое оружие применяли, видать, обезобразила их так химия, скукожила...

Сначала Сергей, а уж потом и Антон пытались спорить, но потом пришли к выводу, что это бесполезно - уж слишком уперты были эти люди. Фанатики, одним словом.

Но так или иначе, а заразили они своим оптимизмом, да так, что захотелось действовать...

Оказалось, что и монголы пососедству заскучали, затосковали по лихим денькам. Даже шутки ради с гусарами схлестнулись — шашками и саблями помахали, призрачные тела друг друга порубили, да разошлись друзьями-товарищами.

Сергей метался от одних к другим, речи вел со всеми такие, которые бы при жизни никогда не допустил. «Что за бред я несу?» - думал он, зажигая толпу.

-Не должны нами управлять те, что без души! Только те, у кого душа есть, могут понять! Должны мы выбрать главных, рассудительных, умных! Пусть они и судят! Пусть определяют порядок! Кому коней дать, а кому шампанского... И всем дома нужны! Иль степи...

Он выплескивал на людей эмоции, вбрасывал лозунги, заражал своим революционным настроением окружающих и даже друзья снова были рядом, прислушиваясь к нему.

Так как психов все-таки было больше, демоны появлялись чаще. Хоть и страшно было, но по совету Крота, решили взяться за них. Устроить заварушку в чистилище - не проблема, если у тебя есть тысячи заскучавших душ, разогретых жаждой деятельности. И в один из дней, по сигналу часовщиков из краснокоммунной деревни, НАЧАЛОСЬ!

Если взять все войны, произошедшие в истории человечества, смешать их, наделить участников бессмертием, то получится именно тот хаос, который развернулся перед глазами «веселой троицы». Оставалось только надеяться, что рогатых привлечет излишняя активность мертвых.

-Да-а-а, - протянула Светка. - Кажется, перестарались.

-Ничего... Крылатые сюда сейчас не сунутся, а вот рогатые...

Антон не успел договорить, как из-под земли тут и там полезли демоны. Они внесли некоторую сумятицу в побоище, но люди, увидев страшные рожи, моментально переключились на них — видать, так уже привыкли к ним, что уже устали бояться.

-Главное повалить, а там запиннаем! - воскликнул Сергей и, с шашкой наголо, одолженной на время одним казаком, ринулся к ближайшему демону.

Тот с неизменным выражением морды пытался отбиваться от наседавших душ и в конце концов, видимо, поняв, что не справляется, решил вернуться туда, откуда пришел... Да вот только утянул с собой добрый десяток самых разных душ, среди которых был Крот и троица революционеров. Они чудом ухватились за огромные рога рычащего демона, пытающегося стряхнуть с себя мелких людишек. Те падали, вскакивали без всяких повреждений и снова кидались на чудовище.

А потом демон внезапно замер и рассыпался на части. Светлана, брезгливо стряхивая с себя останки чудовища, тихо ругалась.

-Вот тварь-то какая... здоровая! - пробормотал Антон. -И где это мы?

-Огонь! - восхищенно воскликнули все. Прямо посреди огромной пещеры, в которую их затянуло вместе с рогатым, ровно горел небольшой костер.

-Ай! - воскликнула Светка. - Жжётся!

-Жжётся... жжётся... жжётся, - повторяли за ней все остальные и каждый, чтобы убедиться в реальности костра, засовывал в него руки, потом отскакивал, дул на них, и... улыбался. Они могли чувствовать! Пламя действительно обжигало! Сергей тоже коснулся его и зашипел от боли.

-Здесь есть вода, - голос Крота звучал как-то глухо, тяжело. Он стоял в стороне ото всех, вглядываясь во тьму - туда, куда текла странная река.

-Вода прозрачная, но дна нет, - Сергей содрогнулся, заглянув в воду. Светлана обняла себя руками, ощущая, как мурашки побежали по спине до макушки.

Только Антон был спокоен - присел и коснулся поверхности воды раскрытой ладонью.

-Она пуста, - прошептал с сожалением в голосе.

-В смысле, пуста? - спросила Светка, боясь приближаться к кромке.

-Нам нужно двигаться дальше, я знаю. Крот, поищи что-нибудь, на чем можно плыть. Здесь должно быть что-то, я знаю. Я точно это знаю, - повторял Антон, словно в бреду, бегая туда-сюда по берегу.

Сергею стало страшно и от внезапной суетливости и странной уверенности друга.

-Может, ну ее, а? - спросил он, положив руку на плечо присевшего на корточки у воды Антона. Тот отрицательно замотал головой.

-Плот! Плот есть! - воскликнул Крот.

-Как-то... легко все... и просто, - неуверенно произнесла Света.

-Все правильно, - улыбнулся Антон, поднимаясь. - Все правильно. Я чувствую, что так должно быть. Это место...

Он силился описать свои чувства, но ему не хватало слов. Как просто и понятно объяснить друзьям, что эта река такая древняя, не мертвая, но и не живая, надо только ее... Наполнить. «Наполнить реку» — это прозвучит для них странно.

Крот подтягивал плот к берегу за веревку, которая была готова в любую секунду разорваться — волокна торчали в разные стороны, кое-где держалось все на паре травинок. Но через минуту плот ткнулся в песок. Крот постоял немного, сделал несколько глубоких вдохов, успокаиваясь, набираясь смелости, и ступил на бревна.

-Эй, с тобой все нормально? - насторожился Сергей, когда Крот медленно, словно во сне, поднял с плота плащ и завернулся в него. Только тонкий нос торчал из-под капюшона.

-Проследуем путем забвения, - произнес тот, подавая руку Светлане. Сергей последовал за ней — не бросать же подругу. Последним был Антон. Стоило только ему поднять ногу, как чуть покачивающийся плот замер и, казалось, даже услужливо просел.

-А остальные? - спросила Светлана, подразумевая оставшихся на берегу людей.

-Позже. Я заберу их, - пообещал Крот. Стоило ему чуть шевельнуть веслом, как плот отошел от берега и погрузился во тьму — пропал и берег, и люди, и костер.

Светлана нащупала руку Сергея и сжала ее. На носу вспыхнул голубоватый огонек, но освещал он только сам плот и его пассажиров.

-Что-то мне нехорошо, - процедила сквозь зубы Света и опустилась на колени. Ее стошнило в воду чем-то полупрозрачным, напоминающим медузу. Потом снова и снова... Разглядев лицо в очередной призрачной медузе она хотела закричать от страха, но ее продолжало выворачивать — словно из всего тела, а не только из желудка, вытягивали нечто. Сергей и Антон чувствовали себя не лучше, выплескивая из себя призраков.

-Ничего, ничего, все правильно, - успокаивал Крот. Но Крот ли? Это был древний старик, уверенно ведущий плот так, словно он видел во тьме путь. - Однажды боги этого мира устали и ушли. Они решили жить жизнью обычных людей, так как думали, что смертные стали достаточно самостоятельными и не нуждаются более в помощи богов. Почувствовав, что боги оставили их, смертные решили придумать себе нового бога. Они распилили, расплавили, сожгли старые символы веры и создали новые. Новый бог был слишком идеальным и слишком далеким от людей, так как не знал их чувства, страсти, слабости... Сами люди лишили его понимания. Хоть бог и получился стараниями людей сильном, но он не смог войти в царство мертвых старых богов — Ахерон не пустил, а перевозчик ушел вместе с богами к людям... Поэтому новому богу ничего не осталось, как придумать свое собственное царство, спрятав этот мир под прахом древних душ, поселив на краю его чудовищ, называемых демонами...

-Харон, ты ждал меня, - тот, что прежде был Антоном поднялся с колен. - Мой верный друг, мы еще наполним воды Ахерона душами, и все будет как прежде.

Смертный Антон посмеялся бы над собой, обозвал пафосным дураком, но сейчас говорил бог, вернувшийся в свое царство. И это были не просто слова, а обещание.

Губы старика задрожали и он, не удержавшись, вытер слезу, скатывающуюся по канавкам глубоких морщин.

* * *

Тот, что в последнюю свою человеческую жизнь был Сергеем, сидел на одном из выступов храма Аида и наблюдал за происходящим. В царстве мертвых расстояния не имеют значения, особенно если ты - Проводник душ и Посланник богов.

Кербера еле удалось убедить в том, что он должен немедленно приступить к своим прямым обязанностям, а не плясать вокруг Аида, подставляя огромные головы под руку для ласки, словно обычный щенок, истосковавшийся по хозяину.

Им пришлось изрядно повозиться, чтобы разрушить стены, созданные новым богом, и души, словно песок, посыпались в Ахерон. Демонов, что не успели уйти наверх, смыло потоками почерневшей от силы и злой от ожидания пробудившейся реки.

Ангелы были более осторожны — лишь глянули одним глазком вниз и упорхнули. Гермес хотел было отправиться следом, но Аид остановил его: слишком рано. То, что им так легко удалось вернуть царство мертвых, еще ничего не значит. Да, теперь здесь будут иные порядки: души никогда не покинут без позволения берега Ахерона, по миру живых не будут расхаживать призраки, но и только.

-Тебе не только торгашей, хитрецов и ораторов надо взять под опеку, но и революционеров, - усмехнулся Аид.

-Они вписываются в уже существующие категории.

-Возьми сестру с собой. Любви и красоте не место здесь.

-Найду Макарию и Темис — сразу пришлю сюда.

-Темис — да, очень нужна. А Макария вам поможет: не хотелось бы мне встречать разозленных неспокойной смертью братьев.

* * *

-Кыш, кыш я говорю! Есть обол — есть плот. Нет обола — сидите тут, пока кто за вас не попросит! - Харон довольно успешно отмахивался веслом от душ, торопящихся попасть в царство мертвых. У них наконец-то появилась какая-то цель, и если прежде маялись неопределенностью, то сейчас знали, что все решится, как только взойдут на эти бревна, которые охраняет старик. Они толпились на бескрайних берегах Ахерона. Особо смелые пробовали отправиться вплавь, но река выбрасывала их на берег.

«Льготники», которых привел Гермес, уже давно все были перевезены. Остались только те, у кого не было денег, и те, кто не собирался переезжать куда-то. К последним относилась небольшая группа душ, которая взяла немного огня от костра на берегу реки и устроила свой очаг. «Вечерами» возле него собирались люди и тихо пели патриотические песни. Кербер частенько приходил к ним — ложился неподалеку, навострив уши и слушал, как кто-то собирается разрушить мир насилия, да еще и, судя по всему, с детьми рабочих, и построить что-то новое обязательно по образу и подобию мифического нерушимого царства. Пели всегда складно, хорошо, вдохновляюще.

Девочка-подросток подошла к старику и протянула на ладошке монету.

-Не знаю, что такое обол, но может и эта сойдет?

-Откуда она у тебя?

-Бабушка с собой положила.

На лице старика расплылась улыбка. Первая монета! Его первая заработанная монета спустя столько веков! И он чувствовал, что дальше будут еще. Что там Аид говорил? Не сможем властвовать в мире живых? Ну так и не надо! Люди почувствуют, что вернулись прежние боги. И все изменится!

Харон взял монетку, опустил ее в бездонный карман старого плаща и помог девочке подняться на плот.

Все менялось. Старые боги возвращались.

- Нет, - первый министр покачал головой, - было дано слово... Впрочем, это уже неважно. А государство не может долго без короля. Тем более, что у нас... Да вы же, наверное, газеты иногда читаете?

Пока сворачивали шатер, пока запрягали, королевич пребывал в раздумьях: как сдыхаться от монаршьего скипетра? Первым и самым простым способом было свалить все на младшего братца. Пущай у Беоблода башка болит! Но братца, как на грех, не оказалось в королевстве и где он шляется, никто не ведал. Апетоден уже собрался было сам отречение
писать, мотивируя оное... Да мало ли чем?! К примеру, вздумал жениться на бартайке, ихнюю веру принять. Но, по зрелому размышлению, принц от этой затеи отказался. Подходящая бартайская девица в наличии-то имелась. Вот только и Государственная Тайная Служба не дремала. Они просто Сехуту в истинную веру перекрестят. И будет на мне, опять-таки, держава да еще и королева-капризница. Может быть, все-таки, разыскать брата да поговорить с ним? А, вдруг, согласиться? - думал принц по дороге к Стольному граду.

Младший королевич отыскался достаточно быстро. Волшебное зеркало не подвело. Вот только, как и опасался Апетоден, принимать державу и скипетр тот отказался наотрез. Да и одного взгляда на окружившую принца стайку девиц явно "нетяжелого" поведения, объясняла все. Теперь Апетодену предстояло двадцать пять, целых двадцать пять лет (!)
Державу вести. А куда? И, самый главный вопрос: как? Апетоден хотел с отцом про то посоветоваться, но бывший король покинул страну тотчас же, после того, как от короны избавился. Сейчас путешествует, небось, в поисках своих колючек!

Как прошла сама коронация, он помнил смутно. Разумеется, все орали: "да здравствует король!", "Да здравствует Апетоден XI!", "Слава его величеству Апетодену Олихеновичу!" и прочее в том же духе. Разумеется, вино и прочие напитки текли рекой и, разумеется, он, как теперь первое лицо государства, отведал произведения виноделов и пивоваров. По законам страны, новоиспеченный монарх имел три дня отдыха. Эти дни Апетоден отходил после праздника. Утренний свет раздражал. Голова трещала. Но еще больше она трещать будет, когда дело, наконец, до
бумаг дойдет. Вон их уже сколько скопилось! От одного графа Бабловского жалоб аж пятнадцать штук!..

Ваше величество!

Апетоден приоткрыл один глаз. Взгляду его представилась разряженная до петухоподобия фигура с большим золотым подносом. На подносе помещались: большая государственная печать, зубчатая корона, держава и скипетр. Король поморщился.

- Тайный королевский советник, ваше величество! - отрекомендовался птицевидный господин. - Мимас Одан.

- Тайный говоришь? - король оглядел стоявшего перед ним навытяжку. - Ну, так посоветуй что-нибудь, как и кому мне все это, - он кивнул на монаршьи символы, - сбагрить.

- Это никак невозможно, ваше величество, - Одан Мимас расплылся в
улыбке, - там к вам додайские послы. Просить?

- Проси, - вздохнул Апетоден, - только послушай меня: я знаю, ты самый хитрый в нашем государстве человек, Одан Митохович. Ежели придумаешь, мне от бремени власти освободиться, обещаю. Нет, клянусь, награжу по-королевски.

- По-королевски? - подмигнул Мимас Одан. - Да есть, в общем, способ. Очень, между прочим, простой. Не надо вообще короля. Вот.

- Ты смеешься, что ли, граф? Как же это, такая махина и без управления?

Тогда Одан Мимас поведал о такой форме правления, как республика. Апетоден долго не мог понять, как это человек необученный, неподготовленный может этим заниматься. Но тайный, путем нескольких примеров, сумел убедить короля, что такое вполне возможно и даже неплохо работает кое-где, в других, правда, мирах.

- Мало ли что там в других мирах! - возразил Апетоден. - И как эта самая республика реализуется на практике? Все орут, кто во что горазд, а, потом, голоса считают и про что вопят больше... - Да нет же. Нет, ваше величество! - Одан Мимас объяснил, что такое выборы, предвыборная борьба, электорат и многие другие вещи. Король долго после того чесал в затылке.

- Нет, - сказал наконец он, - такого у нас никто не захочет. Зачем, например, купец, или там кузнец станут послов принимать да указы подписывать? Каждый делает свое дело. Купец торгует, кузнец кует, король страной правит... Для чего им что-то другое, другой расклад?

- А, если народ будет недоволен? - сказал Одан Мимас. - Если народ возмутится? Разочаруется в монархической форме правления?

- Почему возмутится?

- Да мало ли? - хихикнул Мимас Одан. - Король плохо правит. Народ бедствует, например.

- На кой хрен ему собственной державе вредить? - удивился король. - Вот, ежели по неразумию... Тогда, на крайний случай, решат, что монарх умом слаб. Кто-то другой будет на троне, вот и все. А меня в дурацкий дом запрут. С ложечки кормить будут. Как неразумного!

- Ну, здоровье государя это по Внутренней Ведомости, - осклабился Мимас Одан, - а, значит, и по моей тоже. Я пособлю, ваше величество. Только уж тогда, правда, по-королевски. Только указ издайте!

- Ладно, - сказал монарх, - проси чего хочешь.

- Чего хочу? - Одан Мимас подобрался. - Даже из тех, четырнадцати Великих артефактов?

Король кивнул:

- Слово.

- Все очень просто, - разъяснял идею советник, - указы должны быть, вроде бы, на пользу. А, на самом деле, во вред. Вот ученье, например. Или лечение. У нас как? Подданные королевства даром учатся и лечатся тоже. Плата лекарям и наставникам из Державной Казны поступает. Так вот, ваше величество, издайте указ не платить этим из казны. Дескать, погодите малость: державе денежки требуются. Державе не по силам все это содержать. Еще очень хорошо, чтобы жратвы не хватало. В заморские царства продавать ее, к примеру. А, нет, так просто гноить.

- Мы и так продаем, - сказал Апетоден, - нет?

Одан Мимас еще долго объяснял непонятливому монарху, что не излишки продавать, а почти весь урожай. А еще...

"Долой самодура!", "долой тирана!", "снести ему голову!".

Король осторожно выглянул в окно. Дворец возвышался посреди моря злых, тощих, оборванных людей, точно остров среди штормящего моря. Полетели камни. На нижних этажах зазвенели стекла.

-На штурм! - закричал предводитель, плечистый длинноволосый мужик на вороной кобыле. - Каруд, заходи со своим отрядом справа! Цердум, бери под контроль главную лестницу! Остальные, за мной!

- Вот видите, ваше величество! - дверь приоткрылась и в королевскую опочивальню заглянула довольная физиономия Одана Мимаса. - Вот видите, как народ возмущен!

- Я даже не думал, что они могут так... - Апетоден стоял возле окна и, точно завороженный, внимал, как к нему приближается гибель, - мне казалось... Что они делают?! Что делают?! - он бросился к дверям. Пустите меня!

- Скоро и до вас доберутся, ваше величество, - ответил ухмыляясь советник, однако, не выпуская короля, - или хотите до конца досмотреть, что сделали с вашей сестрицей? - захихикал он.

- За что?! Она же им ничего не сделала!

- Зато сделали вы! - расхохотался Мимас. - Я и сам не думал даже, что все так замечательно выйдет. Тебе конец, в твоей стране скоро одни гиены да стервятники будут жить. А пояс мой. И все остальное тоже скоро будет мое.

Он немного помолчал, а, затем, добавил:

- Вы, действительно, Апетоден, ваше величество. Был у вас способ законно передать скипетр. О Большом турнире менестрелей знаете?

- Какой же я идиот! - король стукнул себя пятерней по лбу. - Что же ты раньше, с самого начала?..

Ответить советник не успел. Его толкнуло вперед и он упал на пол. Дверь с силой распахнулась.

- Смерть тирану! - закричал бородач, подступая с большим заостренным колом. В следующий миг свет в глазах короля померк.

Апетоден проснулся с больной головой. Она, просто-таки, раскалывалась на мелкие, болезненные кусочки. "Не надо было эль с водкой мешать, - мелькнула мысль, - приснится же такое!". Он, все-таки, встал с постели и увидел на столике у изголовья корону. Значит, коронация это еще не сон. А, ну, как он вещий?! И что же мне делать? А вот что!

...Апетоден осторожно спустился вниз, отворил дверь какого-то служебного помещения и вошел во внутрь. На вешалке был старый дорожный плащ, на столе шкатулка и ножницы. Самого мастера Банзая еще не было. Даже в будние дни дворец не просыпался раньше полудня, а уж нынче... Король состриг покороче волосы, закутался в хламиду и осторожно вылез через окно.