Летом четыре тысячи семьсот шестьдесят четвертого года царствования я свалился под ноги Припадочному Ёлчу. Обычно такие истории начинаются с «я увидел» или «я прибыл», а в особых случаях «мой земной путь озарила встреча», но - увы. Длинный путь верхом довел меня, никогда прежде столько не ездившего, до полного изнеможения. Поэтому, когда за спиной кто-то из сопровождающих дядек гулко сказал «Приехали!», я расслабился несколько больше, чем было допустимо в данной ситуации, и самым постыдным образом выпал из седла. 

Ёлч в этот момент, по своему обыкновению, бегал по озеру. Несмотря на усталость, вид человека достаточно быстро двигающегося к тебе по водной глади, удивлял. Потом дядьки, смеясь, говорили: «Элу был настолько удивлен видом под ногами привратника, что сознания лишился». 

Тут нужны несколько пояснений: Элу - это я. Привратник это Ёлч. Точнее Припадочный Ёлч – это привратник. То есть тот, кто смотрит за входом в наши долины. Как он это делает, большинству понятно слабо. Известно только, что любой дух или иной путник по высоким тропам должен спросить у Ёлча, можно ли ему посетить нас. Привратник отправляет собранные налоги императору, через него же идут прошения, взятки, поручения и иные рабочие моменты связанные с высокой канцелярией. То есть, Ёлч - персона важная. И я его ученик. 

Больше, чем знакомство с будущим учителем, меня действительно поразило его озеро. Достаточно небольшое – мили три в диаметре, в идеально ровных берегах, с темной водой, в которой идеально точно отражалось небо и все окружение. Ни ветер, ни мелкая пыль, несомая ветром, не искажали четкой картинки, и только там, где бежал Ёлч все кардинально менялось. Под его ногами в отражении сверкали молнии, разбегались тропы и дороги, появлялись тени строений людей и существ. В его отражении всегда была ночь. Картина была настолько нереальной, что когда он обратился ко мне, я не смог связать двух слов, и пришлось объясняться дядькам. После переговоров дядьки отбыли, а я, широко ставя ноги на манер кочевника, поплелся обустраиваться на новом месте. 

Про образ жизни Ёлча говорить можно долго и с матом. Ничего похожего на дом, приличествующий одному из самых могущественных людей не было и в помине. Как объяснял он сам: 

- Когда у меня сгорел первый дом, я огорчился; когда сдуло второй - я расстроился; когда смыло седьмой по счету шатер - мне было обидно. Но когда рассыпался второй шалаш – это было просто скучно. С этого момента я стал жить просто на берегу, используя как мебель прилегающий ландшафт с пейзажем. Скажем, кухонный куст не смоет, а гардеробную ветку вряд ли украдут. 

Поэтому вид кустов, увешанных посудой или одеялами, мало кого удивлял, кроме тех, конечно, кто увидел все это впервые. Очевидно, что меня удивлял. Но в тот день меня удивляло буквально все: сам Ёлч, его бег по поверхности озера, его образ жизни и его красивые жены. 

Старшую жену Ёлча все называли «безумной женой Ёлча». По общему убеждению, ни одна особа хоть с каплей мозгов и зачатками чувства меры не то, что сама не попросится в дом к Ёлчу, но и, если подобное предложение ей поступит, скорее наложит руки на себя или сбежит к варварам, что примерно то же самое, вместо того, что бы согласится. Всем было очевидно, что там, в доме у Ёлча, нормальной хозяйке делать нечего, за полным отсутствием хозяйства и полным отсутствием перспектив оного. Поэтому, когда у Ёлча появилась ещё одна жена, её стали называть «совсем одуревшей женой Ёлча», так как ей пришлось выносить не только мужа, но и его безумную жену. Наибольшее недовольство народа вызывало то, жены были из местных: какой-нибудь нищей заброде это еще можно было бы простить, но от девушек из хороших семей, опору родителей, их же надежду на выкуп, такого никто не ожидал. Несмотря на злые языки, в семье был мир, жены ладили между собой, а муж им в том не препятствовал. Как сказал погонщик яков Кижи: «Да что бы припадочный, безумная, да одуревшая не договорились? Чай, как об один камень ударились». На следующий день, правда, Кижи ударился о камень сам и сильно прикусил язык. Все же Ёлч был великим волшебником. 

Этот Кижи месяцем позже дал прозвище и мне, за что ударился о камень вторично, причем сильнее чем в первый. С одной стороны я оказался более обидчивым, чем учитель, с другой, согласитесь, что «паскуда» - это вообще никуда не годится. А то, что некоторые основания у Киже все-таки имелись – это сугубо его проблемы. 

В тот день я впервые побежал по озеру сам, без поддержки. Смысл этого процесса достаточно прост. Как известно вселенная напоминает стопку карт, а наши долины в середине этой стопки. Все небесные миры и чертоги отражаются в зеркале озера, а преисподние и просто нижние миры видны в «бездонной глубине» его же. Как одновременно один объект может быть и зеркалом и дырой в пространстве объяснить можно просто. «Естественным образом» - как говорит Ёлч. Соответственно его беготня по озеру, если говорить высоким стилем, называется «следование по сумме путей». 

Вот по этой сумме я бежал сломя голову. Ощущения еще: ты бежишь сразу в нескольких реальностях и в сразу в нескольких направлениях, и при этом есть уникальная возможность подставить подножку себе самому и выпасть в незнамо куда. Перспектива неприятная: Ёлч, напутствуя, рассказал, как в самом начале карьеры полгода разыскивал одно из своих отражений, причем ответственное за стабильное пищеварение и слух. 

Бежать не тяжело, скорее утомительно. Ты сосредоточен, повторяешь про себя узловые точки, то ускоряешься, то стараешься замедлить падение или сделать поправку на ветер. Время от времени встречаются другие путники, и разминуться с ними и не вылететь с пути - тоже задача не простая. И ты уворачиваешься, скачешь как птица с ветки на ветку и добегаешь до конечной точки. После чего у тебя есть несколько минут на то, ради чего ты все это проделал. У меня в тот день целью было - десять банок пива и четыре пиццы на вынос. 

Бежать обратно с грузом было еще сложнее, причем, почему-то встречных стало ощутимо больше. Путь преграждали различные существа, крылатые, хвостатые, в доспехах и плащах. И, наконец, мне надоело уступать дорогу. Я побежал еще быстрее, крича на каждого, кто преграждал путь, и твари начали уворачиваться. Через пять минут такого бега тропа передо мной была уже полностью свободна. Все, кто по ней шел, отступали раньше, чем я мог их заметить, и конец пути, ну, или берег озера, стал виден. Еще один рывок, финишная прямая и… удар о небольшую, существ так в семьдесят, процессию. 

Любое столкновение на путях приводит к тому, что того кто легче с этих путей сбрасывает. Как я понял позже, меня спасло только то, что столкновение произошло почти у самого берега, у нашей границы, и отбросило меня в нужную сторону. В результате я оказался в воде в метрах в пятидесяти от берега. Причем мое появление, по рассказу очевидцев, сопровождалось небольшим смерчем, молнией и волной, выплеснувшейся на берег саженей на десять. После этого момента я начал понимать, как именной Ёлч потерял свои дома. 

Ёлч молча помог мне выбраться на берег с на удивление уцелевшим пакетом с пятью ёмкостями с пивом. Потом выудил одну, и также молча удалился в сторону изрядно подмокшего спального кустарника, я же остался на берегу. 

От усталости я заснул прямо на траве, еле стянув с себя намокшую одежду, и проспал несколько часов. Проснулся я в полной темноте. Было такое ощущение, что я потерял зрение. На небе не было ни звезд, ни луны. Полной темноты не существует – всегда есть тени и силуэты, всегда что-то видно или хотя бы угадывается. Моей первой мыслью было, что я ослеп, неудачно ударился на путях. Однако, невдалеке слышалась ругань учителя, на то, что ничего не видно. Совпадение, при котором слепнут двое? Невозможно, особенно если говорить об учителе. 

Внезапно появился слабый свет. Ёлч шел к озеру, толкая перед собой сферу, светящуюся желтым светом. Он остановился на берегу, пристроил сферу на подвернувшийся куст, и сделал один шаг в озеро. С самым мрачным выражением на лице он поднял руки, развел их в стороны и крикнул: 

- Связь! Канцелярия! Кризисный центр! – примерно в сажени от него вода забурлила, образовав плиту, на которой тускло проявился силуэт. 

- Кризисный центр слушает. 

- Это Ёлч. У нас света нет. 

- А почему к нам, мы светом не занимаемся? Ложный вызов? Звоните лучектрикам! 

- Мне точно к вам. У нас пропало светило. Не видно вообще ничего! Что происходит? И какого демона оно происходит? 

- Хорошо, – гнусавит силуэт, - где вы находитесь? Ваш код? 

- Какой, к демону, код? Я Ёлч! И откуда идет вызов, вы видите! 

-Хорошо, ожидайте. 

Ёлч сделал шаг назад. Плита стала тусклой, но не исчезла. Не поворачивая головы, он махнул рукой: 

- Ты здесь? Подойди! - я подошел, – Садись, поговорим. Что вчера было? Что-то странное не заметил? 

- Ну, когда я бегал за пивом и пиццей…- 

- Куда? 

- На двадцать седьмой узел. 

- Не понял. Как бегал? 

-Ну вы, учитель, сказали… принеси пива и поесть. А я дорогу только до двадцать седьмого помню. 

-Я? Сказал?- Ёлч был искренне удивлен, - А ключ путей? 

- Вы мне свой дели, вот он – я протянул ему ключ. Ёлч побледнел. 

- Я дал тебе свой ключ? – он вскочил и почти кинулся к плите с криком: 

- Канцелярия, связь! Удерживаемый вызов! – плита снова стала полупрозрачной. 

- Я же сказал - ожидайте, - сказал знакомый силуэт, – нам нужно еще немного времени. 

- Прошу меня простить, многоуважаемый, мы наверное поторопились беспокоить настолько занятых важнейшим делом персон. Как выясняется, масштаб проблемы значительно меньше, чем показалось мне вначале, – голос учителя сочился медом, – и мы постараемся справится сами. 

- Вы уверены? – поинтересовался силуэт, - мне кажется, что вот именно сейчас вы недооцениваете масштаб. Судя по всему, в паре отражений выше вас расположился на отдых племянник ИМПЕРАТОРА, ДА СТОЯТ ЕГО НЕБЕСНЫЕ ЧЕРТОГИ ВЕЧНО, – произнося именование, силуэт, казалось, затрясся, – и он намерен оставаться там, пока не успокоится после досадного инцидента, имевшего место вчера. Какой-то хулиган устроил на путях форменные гонки, а напоследок врезался в самого лорда и испачкал его любимый дорожный плащ. По опыту, отдыхать от такого потрясения он будет лет двадцать. Но решать вам, – силуэт ухмыльнулся , – желаю удачи. 

Плита слилась с поверхностью воды, а Ёлч подхватил сферу с кустов, взял меня за плечо и пошел по направлению спальной рощи. 

Через полчаса он вернулся на берег в сопровождении разодетых жен, взял меня за плечо и двинулся по пути. Во время движения стало светать, и на подходе к берегу солнце уже слепило нам глаза. 

* * * 

Мы вышли из озера, как две капли воды похожего на наше - такой же ровный блин в окружении ровных берегов. В метре от воды начинались палатки, которые охватывали все побережье кольцом шириной метров в тридцать. После палаток начинался реденький лесок, за которым все заканчивалось. На мой вопрос Ёлч сказал: 

- Не удивляйся. Просто этот мир маленький, – он невесело усмехнулся, – и, как видишь, свита лорда занимает, как минимум, треть площади этого мира. Соответственно, отъедает столько же энергии. Сейчас мы пойдем и попробуем поговорить с кем-нибудь, чтобы весь этот табор сместился куда-нибудь, где он не будет занимать столько места. На край, отдадим тебя, как компенсацию… 

Такая перспектива мне не понравилась, но я благоразумно промолчал. 

На пороге ближайшей палатки нас встретил лакей. 

- Уважаемый, нам бы к лорду, – вежливо обратился к нему Учитель. 

- Позвольте поинтересоваться, по какому вопросу? 

- Понимаете, вы остановились тут и перекрыли нам свет. Вы понимаете – для нас это катастрофа. 

- Понимаю, – участливо сказал лакей, – но, увы, вряд ли у вас что-то получится. Наш Самый Дорогой в сильной депрессии, а когда он в таком состоянии, его нежная натура не готова идти на компромиссы. 

Лакей ненадолго удалился и затем вернулся, пригласив нас следовать за собой. Лорд, прикрыв глаза, возлежал на куче подушек, потягивая кальян. 

- Опора трона, это аборигены, о которых я докладывал, – голос лакея явно доставлял неудобство лежачему. 

- Да? – нежным и мягким голосом спросил Лорд, – Ну пусть говорят… только близко пусть не походят. 

- Вашество, позвольте засвидетельствовать вам почтение от жителей зеленых долин, - голос Ёлча был предельно вкрадчив, – Приятно ли проходит путешествие нашего лорда? 

- Ах, что Вы, ужасно. Какой-то хам вчера почти сбил меня с ног на путях. Я чуть не погиб. Это так ужасно, – Его буквально затрясло при этих словах, - Это так ужасно, что я никак не могу взять себя в руки. 

- Тогда, возможно, Вам стоит навестить высокие чертоги, чтобы там обрести спокойствие духа? 

- Да вы что? Я не собираюсь опять рисковать, бродя по путям и подвергая жизнь опасности! Я намерен поселиться прямо здесь, местечко весьма удобное. 

- Но мой лорд, вследствие особенностей места, в котором вы находитесь, нам не хватает света. Нам и еще двадцати отражениям. У нас нет возможности так жить, и мы не сможем выполнить свои обязательства перед небесным чертогом. 

- Ну, не знаю… аборигены, - лорд морщился, - Я просто не понимаю, что вы от меня хотите? Вы видите, я не могу… и вместо того, что бы встретить как подобает… Да, вот! Абригены, повелеваю, чтобы сегодня же - народный праздник! Вы аборигены, или как? 

- Аборигены! - просиял Ёлч, - вечером мы вас ждем в своем отражении… 

- Глупости! Я посмотрю отсюда. 

Ёлч был разочарован. 

- Мало того, что не зги не видно и скотина начнет дохнуть, а этот студень валяется как камень, так еще и придется устраивать народный праздник? - шипел он. 

- Не волнуйтесь, уважаемый, – успокаивающее сказал следующий за нами лакей, – бывало и хуже. Кроме того, неужели вам так сложно устроить небольшой народный праздник? Главное, чтобы скромно, мелодично и никаких вульгарных танцев, - лорд этого не переносит. А я попытаюсь постепенно его убедить. 

* * * 

Возвращались мы быстро и молча. Берег нашего озера встретил нас неприятным скрипом и ворчанием. Скрипела корка льда, быстро образующегося вдоль берега. Ворчала толпа собравшаяся вдоль него же. Редкие факелы освещали недовольные рожи. 

- Ёлч, что происходит? Это надолго? 

- Собравшиеся! - голос учителя звенел от злости, – Нас внезапно посетил очень дорогой гость. Это его лагерь мешает свету. И именно его мы будем чествовать через несколько часов. Народный праздник – все слышали? О! – лицо Ёлча озарилось гадской ухмылкой, - И у меня есть идея. Сейчас озеро подмерзло, еще немного и все на лёд. Готовьте факелы. 

По прошествии нескольких часов весь берег был уставлен козлами с факелами. Учитель развил бешеную деятельность, и всю округу заполонили барабанщики. Лед замерзшего озера был выкрашен в разные цвета. И, наконец, гости явились. Их появление было похоже на связь с канцелярией, но плита выросла не из воды, а изо льда и видимость была отличной. В центре сидел лорд, за его спиной и по бокам стояла разодетая свита. Ёлч вышел в центр озера понял руки и поклонился: 

- Многоуважаемый Лорд, опора трона, селяне множества долин собрались сейчас для чествования наших гостей. Перед началом празднества мне бы хотелось попросить нашего гостя пообещать, что пока он будет нашим соседом, он каждый раз будет присутствовать на наших праздниках. 

Толпа на берегу одобрительно заревела. Лорд поморщился, но, в конце концов, кивнул в знак согласия. Ёлч еще раз поклонился и топнул. 

Загремели барабаны и на лед вышли три дюжины мужчин и женщин. Они встали в круг, положив руки на плечи друг - другу. Загрохотали барабаны и хоровод начал раскручиваться. Ёлч оказавшийся в его центре стал крутится на месте в противоположную сторону. Ритм начал нарастать, а участники хоровода начали стремительно терять одежду. 

Лицо лорда перекосило в гримасе отвращения. Со сдавленным возгласом он метнулся за край исчезающей плиты. 

* * * 

Озеро казалось вскипело. Вдоль всего берега одна за другой стали появляться плиты-экраны со знакомым силуэтом клерка кризисного центра: 

- Вы что себе позволяете? 

- А что случилось? – недоуменно спросил Ёлч – наша ситуация благополучно разрешилась, никто не пострадал… 

- Вы что устроили на зеркале? 

- Танцы в честь лорда, посетившего наши земли – четко сказал учитель – всего лишь танцы! 

- Танцы? Это непотребство, видели все отражения оси! Пока вы танцевали было парализовано движение на всех путях, а ваш…-силуэт поперхнулся – афедрон торчал из каждого зеркала! 

- Даааа… - потянул Ёлч- получается, что теперь все отражения знают, что делать в подобной ситуации… Бедный лорд! Карнавал, однако…