Конверт был родом из детских страшилок о гробах на колёсиках и отрубленных руках-душительницах, и смотрелся на светлом и прибранном янином рабочем столе откровенно неуместно. С большим сомнением оглядев алые кляксы на угольном фоне, адресат оторвала печать в виде скалящегося черепа. Какому зверю принадлежал бы он при жизни – не смогла определить даже она, без пяти минут дипломированный ветеринар Янина Никитина.
А внутри многообещающего конверта её поджидала белая карточка, на которой до неприличия светленькие и жирненькие ангелочки держали растяжку с вычурными розово-золотыми буквами, складывающимися в слово «Приглашение».
«Конверт делала Юлька, а на внутреннем оформлении настояла Алла Игоревна», - поняла Яна, раскрывая карточку. Внутри её ждали краткое: «Съезди, плиз, сюда, и договорись насчёт венчания на выезде», - и адрес.
Яна тяжко вздохнула, сунула липовое приглашение в конверт, а конверт – в сумку, подняла трубку телефона и набрала номер подруги.
Гудка после десятого она услышала хриплое мужское:
- Алло!
- Лёнь, дай Юльку.
- Я Луциан, сколько повторять! – пробурчал парень лучшей подруги. – А Джулиана спит – ещё и полудня нет, приличные вампиры в такую рань не звонят.
- Ты забыл: я всё ещё человек, в отличие от некоторых, - миролюбиво заметила Яна. – И либо ты зовёшь мне Юльку, либо я приеду и буду трезвонить уже в дверь.
И заслужила мрачное:
- Щас.
Яна вернулась к работе и успела ввести в компьютер почти половину очередной истории болезни, когда в трубке раздалось пыхтение и заспанное:
- Ась?
- Что за странную бумажку ты прислала? – сразу перешла к делу Яна.
- А, ты заметила, какое уродство?! – мгновенно проснулась Юля. – Маман настояла. Мол, романтично и прилично. Фу, гадость!
- Люсь, развей мои сомнения, - Яна прижала трубку плечом к уху и продолжила набивать базу. – Ты ведь не собираешься замуж?
- Собираюсь, - неожиданно смутилась подруга. – Луцианчик сделал мне предложение.
Из трубки фоном донеслось:
- Ты до сих пор не согласилась!
- Ты неправильно его делал! – отвернулась к жениху Юля, но благодаря мощному голосу начинающей оперной дивы Яна всё прекрасно слышала. – Что за пошлые красные розы вместо лаконичных белых калл?! На худой случай, хризантем! А кольцо?! Я что, по-твоему, должна носить золотую финтифлюшку с бриллиантом?! Только благородное серебро с чернью!
- Луна моя ненаглядная, я нашёл, нашёл! – обрадовался Леонид. – Вот, смотри, мышка ты моя летучая!
- О-ооо! Какая прелесть! О, любимый! Я согласна, согласна, согласна!
Кося одним глазом в компьютер, другим – в ветхую папочку, Яна рассеянно поинтересовалась в трубку, упоённо транслирующую звуки страстного поцелуя:
- Что на кольце, сердце с крылышками?
- Вон, даже Янка угадала с первого раза! – тут же раздался возмущённый вопль.
Яна поморщилась от децибелов и перекричала зарождающуюся нотацию:
- Так куда мне ехать и зачем?
- Ммм… в церковь, - отчего-то замялась и понизила голос Юля.
- А сама?
- Ты что, мне же внутрь нельзя, - с неожиданной грустью возразила подруга. – Луцианчику тоже. Мама у меня, как ты знаешь, убеждённая коммунистка…
- А ангелочки на приглашении?
- И фанатка американских мелодрам.
- Парадоксальная личность, - со вздохом поставила диагноз Яна. - Постой! А почему это тебе в церковь нельзя?
- Ну я же вампи-иир! – безрадостно проныла Юля.
- А вот будешь знать, как дурью маяться, - на автомате подняла из могилы любимую тему Яна, но тут же закопала её обратно: – Брось, не выдумывай. Крестик же ты носишь?
- Ну ношу, так я и в Бога верю, верить-то начала ещё до того, как меня обратили, - мрачно подтвердила Юля. – Луцик тоже носит – его бабушка крестила, он её очень любил, а она уже… ушла на тот свет.
- Ребята, - Яна устало захлопнула перешедшую в электронный вид папку и с тоской глянула на часы – до конца рабочего дня было ещё очень далеко. – Разбирайтесь сами. Ты ж знаешь, я вообще атеистка, и церковь горячо не люблю. Я не рассказывала про новую услугу нашей клиники? «Усыпите у нас вашего домашнего любимца – и отпевание за полцены!»
- Чьё отпевание? – осторожно поинтересовалась Юля.
- Любимца! – рявкнула Яна. – И ведь настоящий священник это делает, с огроменным крестом и ещё более огроменным пузом! К такому в церковь не то что недовампир вроде тебя, а все ваши старейшины могут спокойно ходить, как к себе домой!
- Вот поэтому я и выбрала батюшку Иоанна, - возразила Юля. – К нему Луцианчикова бабушка ходила ещё здесь, а теперь у него уже своя церковь, правда, на окраине.
- Ладно, после работы поедем вместе, раз тебе так хочется, - сдалась Яна, обречённо раскрывая очередную папку. – Готова оказать моральную поддержку.
- Я тебя снаружи подожду, - не поддалась Юля.
Яна буркнула: «Пока», - положила трубку и потянулась за сумкой – смотреть адрес.
***
Церковь оказалась у чёрта на куличках, к тому же от метро туда ходил один- единственный автобус раз в полтора часа, и ушел он, разумеется, за пять минут до того, как Ася разыскала остановку. Когда будущий дипломированный ветеринар, уставшая как её четвероногая хвостатая подопечная, дочапала до церквушки, радостно сверкающей куполом посреди пустырей, ново- и просто строек, атеизм в ней уже не просто гнездился, он бушевал и требовал крови.
Вид мающейся под парасолем привычно готичной Юльки-Джулианы несколько взбодрил уморённую посредницу.
- Давай ты всё-таки зайдёшь со мной, - предложила Яна. – Спорим, ничего не произойдёт?
- А если произойдёт? – опасливо возразила Юля.
- Если тебя разорвёт на части, я буду регулярно ставить свечку за упокой твоей души! – от всей широты души собственной пообещала Яна.
- Спасибо, теперь я могу умереть спокойно, - фыркнула Юля и решительно шагнула к церкви.
Следующие минут десять Яна наблюдала за тем, как подруга мечется взад-вперёд: уже почти войдя, она застывала в сомнении. На лице отражались бурные колебания, вампирша разворачивалась спиной к церкви, натыкалась на скептический взгляд подруги, и всё начиналось сначала.
- Пару кило ты уже сбросила, - заметила Яна на пятнадцатой минуте, деликатно умолчав о том, что на общем фоне подобная потеря не заметна.
Юля, подстёгнутая тоном подруги, зажмурилась, попросила страстно: «Господи, пожалуйста, не надо!» - и наконец опустила занесённую над порогом ногу.
Гром не грянул, церковь не рухнула, вампирша не испарилась.
Яна устало вздохнула и подошла к подруге:
- Открывай глаза, ты всё ещё на грешной земле.
Юля осторожно приоткрыла левый, ничего, кроме пустынного нутра церкви, ободряюще подмигивающего свечками, не увидела, с облегчением выдохнула и сделала ещё несколько шагов.
- Матерь божия! Изыди, изыди! – накинулась на неё с крестным знамением наперевес не замеченная подругами бабулька, дремавшая в притворе. Видя, что готка не собирается растворяться в воздухе, старушка неожиданно молодецки рявкнула: - Пшла вон! Тут таким, как ты, не место! Я те покажу, по церквям шастать! Знаю я вас, вечно всё извазюкаете и испоганите! Вон, бесовское отродье, вон!
- Бабушка, вы чего? – ошарашенно попыталась воззвать к разуму стража храма Яна. – Мы же не просто так, а по делу…
- Да ладно, Ян, пошли, - Юля, покрасневшая так, что даже сквозь белила было видно, потянула Яну за руку. – Ну его, глупая это была идея…
- Вот-вот, идите отсюдова, и чтоб я вас больше не видела! – восторжествовала было бабулька, но её мягко прервал приятный низкий голос:
- Мария Сергеевна, что ж вы так. Смотрите, напугали девушек, а они, наверное, первый раз пришли, да? – с улыбкой обратился к застывшим подругам батюшка, незамеченным подошедший к притвору из глубины храма.
- Да, мы по поводу венчания, - взяла переговоры в свои руки Яна, видя, что Юля ещё не отошла от «ласкового» приёма.
- Так это же замечательно, - по-прежнему благодушно заметил священник и приглашающе повёл рукой внутрь.
Бабуля-цербер, ворча что-то потерянных номерках и забытых студенческих, вернулась на увенчанный пышной подушкой табурет у входа.
- Кто же из вас чувствует потребность в венчании?
- Я. Только есть одна проблема… - тихо призналась Юля.
- Какая же? – не проявил признаков нетерпения батюшка.
Юля заколебалась, смутилась, расстроилась, шмыгнула носом раз, другой и с рёвом бросилась отцу Иоанну на шею:
- Я вампи-ир!
Яна перехватила взгляд пошатнувшегося, но не отступившего священника:
- Вопреки очевидному, психического расстройства у неё нет. Просто связалась с плохой компанией.
- Пойдёмте, - успокаивающе положил необычной прихожанке ладонь на плечо батюшка и мягко, но непоколебимо отстранил упоённо заливающееся слезами дитя ночи. – Побеседуем.
Отец Иоанн с Юлей отошли в дальний угол, Яна деликатно направилась в другой и провела следующий час под строгим взглядом неизвестного святого – под конец, уже откровенно её нервирующим. Так что она с радостью поспешила навстречу возвращающейся подруге. Однако Юля тут же подпортила ей настроение, объяснив, что не может взять в свидетельницы – как некрещёную.
- Дискриминация по религиозному признаку, - бубнила Яна, бредя к метро рядом со стойко пыхтящей подругой. – А вампирюк венчают… Кстати, что скажут остальные? У вас собственная, так сказать, аутентичная церемония не полагается? И что тебя вдруг понесло в церковь?
- Церемония полагается, - тяжко вздохнула Юля, выжимая в сотый раз не предназначенный для подобных нагрузок батистовый платочек, в процессе ставший кружевным, и вновь принимаясь размазывать пот по макияжу. – Только, когда мы пошли к старейшинам испросить благословения, они его, конечно, дали… но потом нам рассказали, как всё это проходит.. Ой, скамеечка! Яна, давай присядем!
Задыхаясь, Юля просеменила к приткнувшейся под фонарём спасительнице и плюхнулась с размаху. Скамейка дрогнула, но устояла, вызвав юлино радостное:
- Боже, благослови того, кто придумал железные скамейки!
- И посади его самого на такую в холод, - добавила человеколюбивая Яна, обмахивая местечко рядом и проклиная утреннюю идею надеть светлые брюки. Наконец достаточное количество пыли перекочевало на её руки, и Яна опустилась рядом с подругой. – Так что там с обрядом?
Юля помолчала, потом произнесла, будто продолжая начатый спор с самой собой:
- Нет, там, конечно, всё так готичненько, просто прелесть, и клятвы в любви до гроба и после, и ночью, на безымянной могиле, и всё такое чёрное-чёрное… И кот чёрный.
- Кот? – выхватила Яна из жуткого («Бэ-э, ну и гадость! И кому-то такой бред нравится?!») описания единственный способный заинтересовать её пункт.
- Ага, кот, - со вздохом повторила Юля. – В общем, в завершение обряда мы должны кота… того.
- Чего? – вопросила Яна тоном милиционера, заставшего вора-рецидивиста вылезающим из окна его, доблестного служителя порядка, родной квартиры.
- Того, - убито подтвердила Юля. – Ну, типа, испить одной крови на двоих… Но мне котика так жалко! Его же надо… ну… совсем…
- И? – милиционер увидел в руках рецидивиста свой самый дорогой спиннинг, тщательно заныканную от жены бутылку водки и медаль, полученную как раз за поимку негодяя.
- Ну мы и сказали, что нам ещё чувства проверить надо, и всё такое… что в загс мы сходим, а со всем остальным подождём пока, мол, это важнее… короче, наврали кучу всего.
- Угу, - задумчиво протянула Яна.
- Я поняла, что у меня рука не поднимется и клыки не… того… не вылезут, - призналась Юля. – Луцианчика вообще перекосило: у его бабушки кот как раз чёрный был. Да и вообще… гадко это как-то.
- Полностью тебя поддерживаю! – горячо подхватила Яна. – Гадко, мерзко и подло по отношению к беззащитному животному!
- А вместе быть так хочется, - завершила Юля и с неожиданным воодушевлением заметила: - Поэтому мы решили венчаться. Потому что просто подписывать какие-то бумажки, отстояв в очереди, а потом тупо ехать в ресторан – это… скучно, банально и вообще…
- Немодно? – подсказала Яна.
- Причём тут «модно»? – отмахнулась Юля. - Нам этого… недостаточно. Всё это как-то… несерьёзно. А мы с Лё… с Луцианом собираемся всегда быть вместе. Ну… совсем всегда. И…
там, каким бы это
там для нас ни оказалось…
Яна вздохнула. Иногда – но ей не нравилось в этом признаваться – она завидовала глупой, приторной и самозабвенной любви этой парочки. Потому что как эту любовь ни обзови, а эпитет «искренняя» всё равно нагло вылезет на первый план и затмит все остальные.
Но Яна давно решила, что у её жизни другой смысл. А зачтётся эта миссия ей потом или нет – дело десятое.
***
Поэтому накануне торжественного дня лучшая подруга невесты сидела в кустах на кладбище и была как никогда далека от христианского всепрощения. Мало того, что любимые брюки таки погибли на той скамейке, так ещё Юля столь страстно молила: «Господи, пошли дождик в день моей свадьбы! Пожалуйста! А то хороша будет невеста с обгоревшей рожей!» - и столь часто, что, очевидно, достала-таки высшие силы. Под вечер температура резко упала до возмутительных в начале сентября девяти градусов, и не готовая к подобным выкрутасам природы Яна замёрзла. Накрапывающий всё чаще и всё энергичнее дождик не прибавлял комфорта, но вот энтузиазма ветеринару Никитиной было не занимать: именно сегодня и именно здесь должна была состояться свадьба некой Магдалены. Узнав о подробностях вампирского обряда, Яна поняла, что так просто оставить это не может, выведала у Люси адрес и время ближайшей церемонии и поклялась испортить мерзкой мамзели торжество – и это будет только начало!
Ибо страшен гнев уже почти дипломированного специалиста Янины Никитиной, когда глаза её видят (или мозг представляет) творящееся над беззащитными зверюшками зло.
Поэтому промокшая до нитки борец за права животных смирно дождалась прихода участников, без звука отсидела всю церемонию, и только когда главное (для неё) действующее лицо было вынесено в колеблющийся круг света и истошно замяукало, народный мститель заорала:
- Милиция, всем оставаться на местах!
Вылетела из кустов, выхватила из рук обалдевшего старейшины вещдок и понеслась с ним по заранее разведанному пути отступления – иллюзий по поводу законопослушности вампиров Яна не питала. Поэтому раздавшийся сзади возмущённый визг, яростные вопли и негодующие призывы на её голову всех кар подземных ничуть не удивили.
Зато удивила скорость, с которой преследователи понеслись за ней.
«Ах да, эти гады же в темноте видят!» - спохватилась Яна, и припустила изо всех сил, стараясь удержать кота.
Тот орал дурным голосом и пытался располосовать спасительницу на лапшу.
До выхода оставалось с десяток могил, когда Яна поняла, что её почти нагнали – да и надеяться, что вампиры останутся на кладбище, было, по меньшей мере, глупо. Отчаянным прыжком в сторону она сменила направление и понеслась к яркому пятну, мелькнувшему в просвете меж чахлых кладбищенских деревьев.
«Пожалуйста, пусть сторож откроет, пусть откроет сразу», - умоляла она того, в чьё существование вроде бы никогда особо не верила.
Разозлённая невеста визжала уже почти над ухом, когда Яна птицей взлетела по ступенькам и вломилась в оказавшуюся открытой дверь. Растерявшись лишь на мгновение, беглянка тут же развернулась и захлопнула створку прямо перед носом вампирши, налегла всем телом и прислушалась.
Как ни странно, кровососы не спешили ломиться внутрь - снаружи донёсся согласный разочарованный вой.
- Ага, знай наших! – злорадно воскликнула Яна, запираясь. И оглянулась.
Свет, на который она бежала, исходил от толстой свечи, безмятежно горевшей перед одинокой иконкой Богоматери с младенцем. Она скудно освящала крохотную часовенку, и Яна с подозрением всмотрелась в тёмные углы, но всё было тихо.
Кот сполз с плеча на руки, Яна опустила взгляд и с улыбкой принялась заботливо приглаживать вздыбленную шерсть желтоглазика:
- Не бойся, прорвались! До утра посидим тут, а утром они сами уберутся, или сторож придёт, или священник, да хоть бабуська вроде давешней Марии как-её-тамовны. Кстати, я за последний вариант: бабуся – смерть вампирам! – Яна с нежностью почесала кота за ухом. - А тебя я пристрою, зря, что ли, осваивала вэб-дизайн? У приюта теперь такой сайт – красотень! А главное, гораздо больше людей приходит взять домой нового друга…
Увлёкшись описанием собственных достижений, Яна не сразу заметила, что с котом происходит что-то странное: он стал едва ли не вдвое тяжелее и из дворового заморыша превратился в мощного котяру. И продолжал увеличиваться в размерах.
- Эй, ты чего? – Яна осторожно опустила зверя на пол и на всякий случай попятилась к иконе.
Нет, православной христианкой она себя, естественно, не считает, но…
Но когда кот на глазах вырастает в пантеру, можно и перекреститься. Раза три, на всякий случай. И его перекрестить. Тоже на всякий случай.
А огромный кот тем временем замер на секунду и повалился на пол с жалобным мяуканьем, столь не подходящим грозному хищнику и оттого ещё сильнее терзающим душу.
- Елки, а у меня даже ничего нет с собой! – расстроилась Яна, с состраданием глядя на агонически извивающееся животное. – Ни успокоительного, ни обезболивающего! До клиники я тебя не доволоку, да и за дверью нас ждут…
Яна огляделась в поисках оружия, которым она будет отгонять от пациента охочих до его кровушки (да и до её собственной наверняка) вампиров, и взгляд её упал на икону. Рискнуть?
Яна извинилась (незачем раздражать будущего соратника по борьбе с тёмными силами), осторожно взяла изображение и обернулась к подопечному.
Икона оказалась как раз на нужном месте, и Яне даже не потребовалось зажмуриваться – только спешно повернуть деву лицом к себе, дабы не смущать.
Потому как оборотни уже давно обещали премию, равную нобелевской, тому, кто придумает, как можно перекидываться в одежде. Пока гении не толпились в очереди, как лишний раз убедилась Яна.
- Привет, - Яна вернула икону на место и, старательно кося в ближайший тёмный угол, спросила: - Ты кто?
Парень, недоверчиво ощупывающий мускулатуру, более приставшую волкодаву, чем коту, честно задумался.
- По-моему, Вася, - наконец неуверенно произнёс он.
Яна представила старушку, которая с блюдечком молока на крыльце зовёт: «Васька, Васька!» - а вместо чёрного кошака подбегает этот голый русый бугай, бабулька хлопается в обморок… и нервно хихикнула, взявшись за молнию куртки.
- На, - вынув ключи и мобильный, протянула она наугад. – Мокрая, но хоть не голым по улицам идти. Или ты сейчас снова котом станешь?
- Нет! – завопил в перепуге парень, хватая куртку и старательно заматывая всё, что пониже пояса. – Да лучше сдохнуть!
Яна хмыкнула:
- Выйди за дверь – и твоё желание исполнится. Там тебя старые знакомые поджидают.
- Вот как, - с мрачным удовольствием улыбнулся Василий, сжимая кулаки. Серые глаза потемнели. – Тогда пойду я… поблагодарю их за три месяца в кошачьей шкуре. Если б ты меня в освящённое место не внесла, так бы и сдох кошаком!
- Если б я тебя не свистнула, результат был бы тот же, - намекнула Яна.
- Подруга, спасибо! – парень расплылся в благодарной улыбке и к вящему яниному удивлению крепко пожал ей руку.
- Пожалуйста, - флегматично отозвалась она. – Обращайтесь. Клиника «Вета». С одиннадцати вечера до семи утра в среду и пятницу – моё ночное дежурство. Принимаю исключительно в животной ипостаси. Припрёшься в человеческой, вызову санитаров – у нас психушка через двор.
- Да я не кот, - отмахнулся Вася, разворачиваясь к двери. – И вообще не оборотень. Эти уроды могилы портили, я их гонял, и они мне так отомстили.
А затем только-только спасённый дурень распахнул дверь и бросился в темноту.
Посидев немного в часовне, Яна всё же решила высунуть нос на улицу. Судя по звукам, где-то на кладбище Вася-не-оборотень гонял вампиров – или они его. Магдалена и её хахаль наверняка зарекутся вступать в брак, и так им и надо!
Надеяться на возвращение куртки, а тем более, в целом виде, явно не стоило. Дождь стих, но лишь на время: притаился, чтобы ливануть с удвоенной силой. На двери, рядом с яниным лицом трепыхался, но не отрывался упорный листок, предусмотрительно засунутый в полиэтиленовый кармашек.
«Отец Власий примет вас…» - прочитала она первые слова.
«Ну и имечко»!
Проглядев листок, Яна убедилась, что по ночам батюшка, в отличие от некоторых, почивает, но вот днём готов пообщаться почти в любое время.
Яна подумала, пожала плечами и полезла в карман за мобильным телефоном. Может, ему свечки нужны, или пол в часовне подмести? А то неловко как-то, вон, вампиры всю дверь исцарапали…
Яна сохранила фото, сунула мобильник обратно, сбежала вниз по ступенькам и поспешила домой. Всё-таки завтра свадьба лучшей подруги, надо выспаться, чтобы не зевать. А после – заехать в приют, забрать подарок.
Чёрный, пушистый, ласковый подарок.
Наверняка совсем как тот, что жил когда-то у лёнькиной бабушки.
А главное, живой.
Мяукающий.
Урчащий.
Ссущий в ботинки и дерущий диваны.
Молодожёны не соскучатся вместе!
Ближайшие лет десять.
И Яна знала, что Лёнька с Юлькой сдохнут от голода, но не покусятся на Черныша. И что это скорее он в процессе взросления пустит вампирам кровь, и далеко не раз.
Должна же быть на свете справедливость!
Оно, с одной стороны, забавно; с другой - немножко появляется ниоткуда и не ведет никуда. 
) 
Просто чего-нибудь короткое сказать, чтобы разорвать поток текста 
